У поэта И. Бродского есть известные строки, навеянные судьбой ряда военачальников послевоенного периода — о том, что они смело входили в чужие столицы и со страхом возвращались в свою. Причины такого страха были различны. Известно, что для поддержания атмосферы страха и покорности И. Сталин периодически предпринимал карательные акции среди политической элиты страны. В первую очередь их жертвами становились так называемые «силовики». Сразу же после Великой Отечественной войны были репрессированы некоторые военачальники, в том числе и по групповым делам. «Дела» артиллеристов, авиационников и «адмиралов» в 1946-1948 гг. коснулись таких видных деятелей, как маршалы авиации и артиллерии А. Новиков и Н. Яковлев, адмирал флота Н. Кузнецов, министр авиационной промышленности А. Шахурин и др. Поводы были самые различные: от сокрытия катастроф в армии и поставки негодной военной техники до разглашения военно-технических секретов бывшим союзникам по антигитлеровской коалиции. В основном, очевидно, речь шла о подавлении потенциальной возможности усиления влияния военных на государственный строй. Сталин считал, что у победителей неизбежно возникает «синдром бонапартизма», тем более что нрав ряда маршалов был весьма крутым.
Особняком стоят дела, связанные с мародерскими замашками некоторых военачальников на территории побежденной Германии. Известно, что солдатам, сержантам и офицерам разрешались на первых порах трофейные посылки, состоящие из немудреных предметов быта: одежды, обуви, которые во множестве имелись в покинутых домах, многочисленных магазинах и складах немецких городов. Очевидно, это был разумный шаг. Для обнищавших за годы войны семей такие посылки были каким-то подспорьем, равно как и трофеи такого же рода, привезенные демобилизованными в заплечных мешках и чемоданах. Но, к сожалению, участились и случаи безудержного обогащения и злоупотребления высокими чинами служебным положением.
Сталиным были приняты решительные меры по прекращению подобных позорящих армию явлений. Так, генерал Крюков и его жена Русланова были арестованы и судимы за мародерство. Ими было куплено у сомнительных лиц и присвоено 123 картины старых голландских и итальянских мастеров из музеев. Многие из шедевров живописи находились на международном учете и стоили сотни тысяч долларов. За такие же «проделки» осудили генерала Телегина — бывшего члена военного совета Белорусского фронта, являвшегося в годы войны олицетворением «чести и совести» партии в армии. У него конфисковали сотни килограммов антиквариата, около 300 отрезов материи и несколько картин музейной ценности.
Разумеется, сказанное выше не означает, что вождь был сторонником аскетизма. Отнюдь! Он прекрасно понимал и использовал человеческие слабости и потребности, когда речь шла о номенклатуре. Не были обделены ни военные, ни гражданские: комфортабельные квартиры, земельные участки, награды и премии, негласные выплаты в виде ежемесячных «конвертов» в размере 2-3 зарплат, с которых не брались налоги и даже партийные взносы, щедрые пайки — все это и многое другое поддерживало преданность строю. Но брать можно было только то, что «положено» государством и партией. «Самодеятельность» Сталиным пресекалась жестко, и примеров тому немало. Заметим, однако, что почти все судимые за мародерство и служебные злоупотребления генералы не были казнены и впоследствии продолжили службу, включая упомянутого Крюкова. На этом фоне наиболее трагично сложились судьбы троих: генерал-полковника В. Гордова, бывшего маршала Г. Кулика и генерал-майора Ф. Рыбалченко, расстрелянных в 1950 г. Причиной стали нелестные отзывы В. Гордова о поведении Сталина на начальном этапе войны. Разговоры были зафиксированы с помощью аппаратуры и доложены Абакумовым — бывшим начальником СМЕРШа, а затем министром МГБ Сталину.
Мы не знаем точной формулировки приказа Сталина по делу Гордова, Кулика и Рыбалченко. Известен лишь ответ на вопрос министра внутренних дел Грузии Рухадзе, приведенный в материалах судебного процесса: «Что же делать, товарищ Сталин?» —«Арестуйте, побейте, расстреляйте !»
Еще одной жертвой послевоенных репрессий стал адмирал Лев Галлер, чья судьба причудливо связана с Казанью.
Лев Михайлович Галлер был одним из тех морских офицеров, которые честно и бескорыстно стали на службу новому флоту сразу же после революции. Хотя происхождение его из семьи потомственных морских офицеров явно не способствовало карьере, она развивалась на удивление ровно по восходящей. Отличившийся в годы Первой мировой войны молодой офицер (войну он закончил старшим офицером линкора «Слава») в Гражданскую командовал последовательно эсминцем, крейсером, линкором «Андрей Первозванный», принимал активное участие в боях против английских кораблей на Балтике. Его счастливо миновало лихолетье 37-го, хотя он уже командовал тогда Балтфлотом, а перед войной стал заместителем наркома ВМФ по кораблестроению и вооружению. Человек безукоризненных моральных принципов, бескорыстный и фанатически преданный делу, он был «правой рукой» другого выдающегося флотоводца — Н. Кузнецова. Именно благодаря предусмотрительности и гражданской смелости Кузнецова и его заместителей флот встретил начало войны в полной боеготовности и понес сравнительно малые потери. Рискуя карьерой, а, возможно, и жизнью, вопреки указанию вышестоящих начальников, Н. Кузнецов отдал приказ о начале боевых действий в случае нарушения немцами морских и воздушных границ в зоне ответственности флота.
Всю войну Л. Галл ер руководил созданием новых типов морской боевой техники, внедрением технических новшеств, в том числе методов обезвреживания мин, разработанных И. Курчатовым. Большое место в его деятельности занимали непростые проблемы, связанные с получением боевых кораблей и вооружения по программе «лендлиза» у союзников, координацией совместных усилий по созданию новых образцов вооружения, обменом информацией в этой области. Сталин и Генштаб высоко ценили деятельность Галлера. Он неоднократно приглашался с докладом в Кремль по сложным вопросам войны на море. Так, в конце 1939 г. Галл ер вместе с Кузнецовым докладывали о готовности флота к боевым действиям против Финляндии. В сентябре 1945 г. Галлер в присутствии членов Политбюро изложил Верховному главнокомандующему перспективы послевоенного развития флота. За годы войны он был награжден двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени и дважды удостоился самой высокой флотской награды — ордена Ушакова I степени.
В 1947 г. Л. Галлер стал начальником Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени А. Н. Крылова — главной кузницы высококвалифицированных морских инженеров.
Над страной и миром уже начали дуть ветры «холодной войны». Преклонение перед «иностранщиной», а тем более контакты с зарубежными деятелями стали одним из главных поводов расправы с неугодными. В вооруженных силах, государственном аппарате и научных учреждениях были введены так называемые «суды чести» для рассмотрения поступков, «порочащих честь советского гражданина».
В 1947 г. «суд чести» рассмотрел дело группы адмиралов, в которую входили Н. Кузнецов, Л. Галлер и Степанов. Их обвинили в том, что в годы войны они, утратив бдительность, раскрыли «секреты» минного вооружения советского флота американцам и англичанам. Объяснения адмиралов, что наш флот получил намного более важную и секретную информацию от союзников, во внимание приняты не были. Суд обвинил адмиралов в утере бдительности и в преступной халатности.
После «суда чести» Кузнецов был понижен в должности. Судьба Галлера оказалась более трагичной. В начале 1948 г. 65-летний адмирал был арестован. В силу того, что технические контакты с союзниками в годы войны шли через Галлера, его сделали главным ответчиком. Военная коллегия Верховного суда СССР заседала 2-3 февраля 1948 г. — Галлера обвинили в преступной халатности, нанесении ущерба обороноспособности страны и приговорили к четырем годам тюремного заключения. Содержался он в общей камере с уголовниками. Все случившееся глубоко потрясло старого моряка, человека чести: он не понимал людей, которые лжесвидетельствовали против него. Вскоре начался туберкулез, а затем не выдержала и психика... После проведения судебно-психиатрической экспертизы, с 20 февраля 1950 г., Галлер был помещен в Казанскую психиатрическую больницу МВД СССР. Вскоре, 12 июля 1950 г., он умер. Диагноз был прост и страшен: «причина смерти — туберкулез легких открытой формы, двухсторонний экссудативный плеврит, глубокое органическое слабоумие на почве сосудистого поражения мозга». Место захоронения адмирала А. М. Галлера неизвестно.
Так, Казань стала последним причалом русского офицера, выдающегося военачальника ВОВ, человека долга и чести.
Особняком стоят дела, связанные с мародерскими замашками некоторых военачальников на территории побежденной Германии. Известно, что солдатам, сержантам и офицерам разрешались на первых порах трофейные посылки, состоящие из немудреных предметов быта: одежды, обуви, которые во множестве имелись в покинутых домах, многочисленных магазинах и складах немецких городов. Очевидно, это был разумный шаг. Для обнищавших за годы войны семей такие посылки были каким-то подспорьем, равно как и трофеи такого же рода, привезенные демобилизованными в заплечных мешках и чемоданах. Но, к сожалению, участились и случаи безудержного обогащения и злоупотребления высокими чинами служебным положением.
Сталиным были приняты решительные меры по прекращению подобных позорящих армию явлений. Так, генерал Крюков и его жена Русланова были арестованы и судимы за мародерство. Ими было куплено у сомнительных лиц и присвоено 123 картины старых голландских и итальянских мастеров из музеев. Многие из шедевров живописи находились на международном учете и стоили сотни тысяч долларов. За такие же «проделки» осудили генерала Телегина — бывшего члена военного совета Белорусского фронта, являвшегося в годы войны олицетворением «чести и совести» партии в армии. У него конфисковали сотни килограммов антиквариата, около 300 отрезов материи и несколько картин музейной ценности.
Разумеется, сказанное выше не означает, что вождь был сторонником аскетизма. Отнюдь! Он прекрасно понимал и использовал человеческие слабости и потребности, когда речь шла о номенклатуре. Не были обделены ни военные, ни гражданские: комфортабельные квартиры, земельные участки, награды и премии, негласные выплаты в виде ежемесячных «конвертов» в размере 2-3 зарплат, с которых не брались налоги и даже партийные взносы, щедрые пайки — все это и многое другое поддерживало преданность строю. Но брать можно было только то, что «положено» государством и партией. «Самодеятельность» Сталиным пресекалась жестко, и примеров тому немало. Заметим, однако, что почти все судимые за мародерство и служебные злоупотребления генералы не были казнены и впоследствии продолжили службу, включая упомянутого Крюкова. На этом фоне наиболее трагично сложились судьбы троих: генерал-полковника В. Гордова, бывшего маршала Г. Кулика и генерал-майора Ф. Рыбалченко, расстрелянных в 1950 г. Причиной стали нелестные отзывы В. Гордова о поведении Сталина на начальном этапе войны. Разговоры были зафиксированы с помощью аппаратуры и доложены Абакумовым — бывшим начальником СМЕРШа, а затем министром МГБ Сталину.
Мы не знаем точной формулировки приказа Сталина по делу Гордова, Кулика и Рыбалченко. Известен лишь ответ на вопрос министра внутренних дел Грузии Рухадзе, приведенный в материалах судебного процесса: «Что же делать, товарищ Сталин?» —«Арестуйте, побейте, расстреляйте !»
Еще одной жертвой послевоенных репрессий стал адмирал Лев Галлер, чья судьба причудливо связана с Казанью.
Лев Михайлович Галлер был одним из тех морских офицеров, которые честно и бескорыстно стали на службу новому флоту сразу же после революции. Хотя происхождение его из семьи потомственных морских офицеров явно не способствовало карьере, она развивалась на удивление ровно по восходящей. Отличившийся в годы Первой мировой войны молодой офицер (войну он закончил старшим офицером линкора «Слава») в Гражданскую командовал последовательно эсминцем, крейсером, линкором «Андрей Первозванный», принимал активное участие в боях против английских кораблей на Балтике. Его счастливо миновало лихолетье 37-го, хотя он уже командовал тогда Балтфлотом, а перед войной стал заместителем наркома ВМФ по кораблестроению и вооружению. Человек безукоризненных моральных принципов, бескорыстный и фанатически преданный делу, он был «правой рукой» другого выдающегося флотоводца — Н. Кузнецова. Именно благодаря предусмотрительности и гражданской смелости Кузнецова и его заместителей флот встретил начало войны в полной боеготовности и понес сравнительно малые потери. Рискуя карьерой, а, возможно, и жизнью, вопреки указанию вышестоящих начальников, Н. Кузнецов отдал приказ о начале боевых действий в случае нарушения немцами морских и воздушных границ в зоне ответственности флота.
Всю войну Л. Галл ер руководил созданием новых типов морской боевой техники, внедрением технических новшеств, в том числе методов обезвреживания мин, разработанных И. Курчатовым. Большое место в его деятельности занимали непростые проблемы, связанные с получением боевых кораблей и вооружения по программе «лендлиза» у союзников, координацией совместных усилий по созданию новых образцов вооружения, обменом информацией в этой области. Сталин и Генштаб высоко ценили деятельность Галлера. Он неоднократно приглашался с докладом в Кремль по сложным вопросам войны на море. Так, в конце 1939 г. Галл ер вместе с Кузнецовым докладывали о готовности флота к боевым действиям против Финляндии. В сентябре 1945 г. Галлер в присутствии членов Политбюро изложил Верховному главнокомандующему перспективы послевоенного развития флота. За годы войны он был награжден двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени и дважды удостоился самой высокой флотской награды — ордена Ушакова I степени.
В 1947 г. Л. Галлер стал начальником Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени А. Н. Крылова — главной кузницы высококвалифицированных морских инженеров.
Над страной и миром уже начали дуть ветры «холодной войны». Преклонение перед «иностранщиной», а тем более контакты с зарубежными деятелями стали одним из главных поводов расправы с неугодными. В вооруженных силах, государственном аппарате и научных учреждениях были введены так называемые «суды чести» для рассмотрения поступков, «порочащих честь советского гражданина».
В 1947 г. «суд чести» рассмотрел дело группы адмиралов, в которую входили Н. Кузнецов, Л. Галлер и Степанов. Их обвинили в том, что в годы войны они, утратив бдительность, раскрыли «секреты» минного вооружения советского флота американцам и англичанам. Объяснения адмиралов, что наш флот получил намного более важную и секретную информацию от союзников, во внимание приняты не были. Суд обвинил адмиралов в утере бдительности и в преступной халатности.
После «суда чести» Кузнецов был понижен в должности. Судьба Галлера оказалась более трагичной. В начале 1948 г. 65-летний адмирал был арестован. В силу того, что технические контакты с союзниками в годы войны шли через Галлера, его сделали главным ответчиком. Военная коллегия Верховного суда СССР заседала 2-3 февраля 1948 г. — Галлера обвинили в преступной халатности, нанесении ущерба обороноспособности страны и приговорили к четырем годам тюремного заключения. Содержался он в общей камере с уголовниками. Все случившееся глубоко потрясло старого моряка, человека чести: он не понимал людей, которые лжесвидетельствовали против него. Вскоре начался туберкулез, а затем не выдержала и психика... После проведения судебно-психиатрической экспертизы, с 20 февраля 1950 г., Галлер был помещен в Казанскую психиатрическую больницу МВД СССР. Вскоре, 12 июля 1950 г., он умер. Диагноз был прост и страшен: «причина смерти — туберкулез легких открытой формы, двухсторонний экссудативный плеврит, глубокое органическое слабоумие на почве сосудистого поражения мозга». Место захоронения адмирала А. М. Галлера неизвестно.
Так, Казань стала последним причалом русского офицера, выдающегося военачальника ВОВ, человека долга и чести.
Profile
le_trouver- le_trouver
Comments